Автор: Михаил Булгаков
Глава первая
На улице был сильный мороз. В одном из дворов лежал пёс, у которого был обожжённый кипятком бок. У этого пса была кличка Шарик. Он сел в уголке и уже принялся умирать, ему так было плохо. Пёс даже начал плакать. Вдруг перед ним оказался господин с краковской колбасой в руке. Он склонился к нему и отломил кусочек краковской колбасы. Позже неизвестный господин начал разговор со швейцаром и узнал,что в третью квартиру заселили ещё людей и эта новость его привела в ужас.
Глава вторая
Шарика забирает с собой этот неизвестный господин в шубе. По приходу домой, он от тревожности начинает беситься и бегать по всей комнате, но его усыпили и вылечили обоженный кипятком бок. Шарик внимательно наблюдал за приёмом пациентов у Преображенского. Всех, кто к нему приходил, интересовало омоложение, но, понятное дело, не бесплатно. Вечером к нему приходят члены из домкома с Швондером и просят, чтобы Преображенский уступил две из семи своих комнат. Но он не соглашается, все начинают говорить,что он обнаглел с жилплощадью.
Глава третья
Преображенский хотел приобрести ещё восьмую комнату под библиотеку, но ему говорили, что у него и так очень много комнат. Все эти комнаты нужны были ему для работы. Во время трапезы Преображенский подкармливал собаку и говорил,что не любит читать прессу пока ешь, ведь это влияет на пищеварение. Потом у них зашёл разговор про разруху: если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, посещая уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать 3ина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. 3начит, когда эти баритоны кричат “Бей разруху!” - я смеюсь. Шарику покупают хороший ошейник, кормят его, раненный бок начинает заживать, а когда он балуется, хозяйка Зина начинает его ругать и наказывать, но Филипп Филиппович говорит, чтоб никакого рукоприкладства не было, как с животным, так и с человеком. На следующий день на пса надели ошейник и Зина пошла с ним гулять по Обухову переулку. Он шел так, будто бы ему было стыдно за что то. Позже его встретила дворняга и облаяла его “прислугой”. Шарик начал привыкать к новой жизни, но вдруг что-то пошло не так: после телефонного звонка его заперли в ванной, а потом в кабинете усыпили.
Глава четвертая
Преображенский и Борменталь - преданный ученик и ассистент Преображенского, провели операцию на Шарике: они вживили семенники и гипофиз свежего трупа. Должно было произойти развитие в омоложение, как считали учёные. Профессор с грустью предполагал, что пёс умрет, ведь они не первый раз этим занимаются и подопытные уже были и умирали.
Глава пятая
Утром пёс бегал по дому и повторял одно и то же слово “абыр”. Он даже довел Зину до обморока, рассмешив ее. Под вечер шарик часто говорил “абыр-валг” , Филипп Филиппович расшифровал это и получилось “глав-рыба”. На самом деле, что происходило дальше, выглядело страшно: шерсть с неимоверной скоростью покидала тело, череп начал трансформацию и лай превратился в голос человека. Читать пес научился по вывескам, но поначалу слова, которые произносил шарик были задом наперед. Борменталь назвал профессора гением, но он задумался о том, какая болезнь была в том трупе, чей гипофиз взяли.
Глава шестая
Манера Шарика, его поведение и речь очень сильно взбесили Преображенского. В комнате висели плакаты о том, что делать нельзя: плеваться, бросать окурки, ругаться и так далее. Филипп Филиппович налился кровью и, наполняя стакан, разбил его. Напившись из другого, подумал: “Еще немного, он меня учить станет и будет совершенно прав. В руках не могу держать себя”. Шарик был возмущен, мол, взяли пса, распороли голову, а теперь брезгуют его. Позже, пообщавшись с членами домкома, Шарик сказал, что ему нужно сделать удостоверение личности и берет себе имя “Полиграф Полиграфович”, а фамилию оставляет - Шариков. Преображенский хочет купить комнату для Полиграфа, но Швондер отказывает ему, напоминая о их конфликте: Довольно странно, профессор, - обиделся Швондер, - как так, документы вы называете идиотскими! Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистскими хищниками? -Я воевать не пойду никуда, - вдруг хмуро гавкнул Шариков в шкаф. Швондер оторопел, но быстро оправился и учтиво заметил Шарикову: -Вы, гражданин Шариков, говорите в высшей степени несознательно. На воинский учет необходимо взяться. -На учет возьмусь, а воевать - шиш с маслом, - неприязненно ответил Шариков, поправляя бант. Настала очередь Швондера смутиться. Преображенский и злобно и тоскливо переглянулся с Борменталем: “Не угодно ли-с, мораль”. Борменталь многозначительно кивнул головой. Швондер, сверкая глазами, поклонился и вышел. Шариков, скрипя сапожным рантом, отправился за ним следом. Когда профессор возвращается домой, то видит, что в доме произошел хаус - Шариков погнался за котом и устроил потоп в ванной: захлопали двери, и в кухне отозвался низкий крик Дарьи Петровны.3атем завыл Шариков. -Боже мой! Еще что-то! - закричал Филипп Филиппович, бросаясь к дверям. -кот, - сообразил Борменталь и выскочил за ним вслед. Они понеслись по коридору в переднюю, ворвались в нее, оттуда свернули в коридор к уборной и ванной. Из кухни выскочила 3ина и вплотную наскочила на Филиппа Филипповича. -Сколько раз я приказывал, котов чтобы не было! - в бешенстве закричал Филипп Филиппович. - Где он?! Иван Арнольдович, успокойте, ради бога, пациентов в приемной! -В ванной, в ванной, проклятый черт, сидит, - задыхаясь, закричала 3ина. Филипп Филиппович навалился на дверь ванной, но та не поддавалась. -Открыть сию секунду! В ответ в запертой ванной по стенам что-то запрыгало, обрушились тазы, дикий голос Шарикова глухо проревел за дверью: -Убью на месте… Вода зашумела по трубам и полилась.
Глава седьмая
За обеденным столом Шарик пил водку так, будто всегда этим и занимался. Профессор только лишь вздохнул. Вечером Полиграф решил провести время в цирке. Филипп предлагал ему сходить в театр, но он отверг его предложение, назвав “контрреволюционной штукой”. Профессор так же предлагал ему почитать книгу “Робинзон Крузо ”, но Полиграф снова отказывался. Он решил читать то, что предложил Швондер - переписка Энгельса с Каутским. Правда Шариков не все понимал, что было написано, только лозунг “взять всё и поделить”. Услышав это, Преображенский предложил как раз поделить убытки за тот потоп, который устроил Полиграф- 130 рублей «за кран и за кота» . А книгу приказал Зине сжечь, пока она не посеяла смуту в его неокрепшем сознании. Отправив Шарикова в цирк под присмотром Борменталя, Преображенский долго в задумчивости смотрел на законсервированный гипофиз пса Шарика. «Кажется, я принял решение», – наконец произнёс он, словно обращаясь к безмолвному свидетелю своих научных исканий.
Глава восьмая
В квартире начинается новый скандал: Шариков, размахивая документами, говорил, что имеет право на жилплощадь. Профессор возмутился и пообещал ему, что пристрелит Швондера, а Полиграф будет голодать. Тот сразу умолк, но ненадолго. Вскоре он попался на краже двух червонцев профессора, при этом всю вину пытается набросить на бедную Зину, которая вообще тут не при чем. Безнаказанный Полиграф приводит домой собутыльников, после чего у профессора пропадают ценные вещи: пепельница, бобровая шапка и любимая трость. За бокалом коньяка Борменталь выражает уважение свое к профессору и предлагает скормить мышьяк Полиграфу, но тот отказывается, ведь он великий учёный и сможет избежать наказание за убийство, а Борменталь нет. Филипп Филиппович пожалел о своем перевоплощение из собаки в человека, ведь Шариков был спокойным псом, а сейчас тварь, от которой волосы дыбом встают. У Чугункина было две судимости и алкоголизм, погиб он в драке, и, видимо, поэтому Полиграф себя так ведёт, ведь гипофиз, который ему вживили, был Клима Чугункина. Врачи с ужасом представляют, во что может превратиться Шариков под влиянием Швондера, унаследовав столь жуткую «породу». Ночью Дарья Петровна выгнала с кухни пьяного Полиграфа. Борменталь пообещал наказать его, но утром Шарикова уже не было.омуте. И только было произнесено слово “милиция”, как благоговейную тишину Обухова переулка прорезал лай грузовика и окна в доме дрогнули. 3атем прозвучал уверенный звонок, и Полиграф Полиграфович вошел с необычайным достоинством, в полном молчании снял кепку, пальто повесил на рога и оказался в новом виде. На нем была кожаная куртка с чужого плеча, кожаные же потертые штаны и английские высокие сапожки на шнуровке до колен. Неимоверный запах котов тотчас расплылся по всей передней. Преображенский и Борменталь точно по команде скрестили руки на груди, стали у притолоки и ожидали первых сообщений от Полиграфа Полиграфовича. Тот пригладил жесткие волосы, кашлянул и осмотрелся так, что видно было: смущение Полиграф желает скрыть при помощи развязности. Вернулся он с новостью-устроился на работу в Москве по очистке улиц от бездомных животных. Спустя пару дней в квартиру приходит молодая женщина, худощавая и с подведёнными глазами, одетая в кремовые чулки: Дня через два в квартире появилась худенькая с подрисованными глазами барышня в кремовых чулочках и очень смутилась при виде великолепия квартиры. В вытертом пальтишке она шла следом за Шариковым и в передней столкнулась с профессором. Тот, оторопелый, остановился, прищурился и спросил: -Позвольте узнать?.. -Я с ней расписываюсь, это наша машинистка, жить со мной будет. Борменталя надо будет выселить из приемной, у него своя квартира есть, - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков. Филипп Филиппович поморгал глазами, подумал, глядя на побагровевшую барышню, и очень вежливо пригласил ее. -Я вас попрошу на минуточку ко мне в кабинет. -И я с ней пойду, - быстро и подозрительно молвил Шариков. И тут моментально вынырнул как из-под земли решительный Борменталь. -Извините, - сказал он, - профессор побеседует с дамой, а уж мы с вами побудем здесь. Она выглядит растерянной, оказавшись в роскошном жилище. Следуя за Шариковым, она сталкивается в прихожей с профессором. Тот, озадаченный, прищурившись, спрашивает: «Позвольте узнать?» На что Шариков, крайне недовольный, мрачно поясняет: «Это – наша машинистка, которая будет жить со мной. Борменталя нужно выселить из приёмной, у него есть своя квартира». Однако гостье быстро открыли глаза на истинную сущность Полиграфа: он оказался вовсе не бравым командиром Красной Армии, а его “ранение” не имело ничего общего с героическими сражениями. Разоблачённый Шариков, не найдя ничего лучше, стал угрожать девушке увольнением. Борменталь, не стерпев такого хамства, взял машинистку под свою защиту, пообещав при этом пристрелить зарвавшегося Шарикова.
Глава девятая
В квартире Преображенского появляется военный, бывший пациент профессора. Оказалось, что Полиграф написал донос на Борменталя и Филиппа Филипповича: Филипп Филиппович оседлал нос пенсне поверх очков и принялся читать. Он долго бормотал про себя, меняясь в лице каждую секунду.
”… а также угрожая убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице 3инаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистентом Борменталем Иваном Арнольдовичем, который тайно не прописанный проживает в его квартире. Подпись заведующего подотделом очистки П. П. Шарикова удостоверяю. Председатель домкома Швондер, секретарь Пеструхин”. Пациент ушел, вернулся Полиграф. Филипп начал выгонять его, но тот показал шиш ему. Шариков сам пригласил свою смерть. Он поднял левую руку и показал Филипп Филипповичу обкусанный, с нестерпимым собачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер. Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд прыгающий по битым стеклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней распростертый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой малой подушкой. Через несколько минут доктор Борменталь не со своим лицом прошел на парадный ход и рядом с кнопкой звонка наклеил записку: “Сегодня приема по случаю болезни профессора нет. Просят не беспокоить звонками”. Блестящим перочинным ножичком он перерезал провод звонка, в зеркале осмотрел исцарапанное в кровь свое лицо и изодранные, мелкой дрожью прыгающие руки. 3атем он появился в дверях кухни и настороженным 3ине и Дарье Петровне сказал: -профессор просит вас никуда не уходить из квартиры. -хорошо, - робко ответили 3ина и Дарья Петровна. -позвольте мне дверь запереть на черный ход и забрать ключ, - заговорил Борменталь, прячась за дверь в стене и прикрывая ладонью лицо. - Это временно, не из недоверия к вам. Но кто-нибудь придет, а вы не выдержите и откроете, а нам нельзя мешать, мы заняты. -хорошо, - ответили женщины и сейчас же стали бледными. Борменталь запер черный ход, забрал ключ, запер парадный, запер дверь из коридора в переднюю, и шаги его пропали у смотровой. В итоге, медикам удалось усыпить Шарикова.
Глава десятая
В квартиру профессора приходит милиция от Швондера. У них имеется ордер на обыск и они начинают обвинять Преображенского в убийстве. Он не растерялся и сразу объяснил, что его лабораторное существо неожиданно и необъяснимо деградировало из человека обратно в собаку, и показывает милиции и следователю странное создание, в котором еще можно различить черты Полиграфа Полиграфовича. Преображенский приказал Борменталю показать Шарика следователю. Доктор Борменталь неохотно подчиняется, и вскоре в приемной появляется необычное зрелище: пес, частично лишенный шерсти и с багровым шрамом на лбу, встает на задние лапы, словно циркач, и садится в кресло, приветливо улыбаясь. В итоге, пёс остаётся в квартире жить дальше.
В этом произведение можно выявить проблему конфликта, например, когда профессору нужна была комната, чтобы Шарикова туда переселить, а Швондер отказал, а так же проблему отклонённого поведения - поведение Полиграфа.